![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
test_na_trzvstранним утром по пустынной улице - нога за ногу, рука об руку - бредут две, не вполне ещё проснувшиеся дворничихи в мешковатых комбинезонах. у одной на макушке немного криво сидит малиновый бантик и пара круглых ушек от минни-маус, у другой с собственных природных ушей свисают помятые ленты вчерашнего серпантина. та, что в бантике, смотрит на коллегу с лёгкой укоризной и дотрагивается до серпантина - ты что же, спала в этом?
**
я Андре, сказало небольшое дитя с надкусанной булкой в руке, это - ткнуло пальцем в улыбчивого младенца в коляске - Маргарида, вон то - махнуло в сторону недовольного юноши, видимо, отца, - Тьягу. покрутило головой в поисках, кого бы мне ещё представить, хозяйски похлопало рукой по коляскиному боку - а это - коляска!
**
белую лебедь выпустили из неволи, но муж её не принял. иди, сказал, туда, где шлялась неделю, и ушёл к уткам, в самую середину стада, а бедняжка по каналам и арычкам уплыла в маленькую заводь и там красиво тосковала на фоне рукотворного островка, а к уткам не ходила, и утки на неё косились с опаской.
вот видишь, сказала мама, у ней завышенная самооценка и социальные ожидания. так она и будет тут всегда одна.
на следующий день вместо лебеди в заводи плавала маленькая серая уточка, такая же унылая, но куда менее картинная.
это что же, спросила я, лебедь пересмотрела своё поведение и решила стать проще?
в эту минуту к уточке с громким криком радости кинулись три селезня и ещё двое изо всех сил спешили к ней по каналам и арычкам.
ну, да, голосом телевизионного натуралиста сказала мама, - и к ней немедленно потянулись люди.
я так и думала, добавила она секунду спустя, поморщившись. лучше бы она этого не делала.
я посмотрела на заводь - селезни добежали до уточки и теперь пытались любить её всей группой, как это у них, простых пацанов, принято. уточка им не препятствовала, судя по её виду, она была в обмороке, несмотря на отсутствие социальных ожиданий.
**
в ветеринарной клинике в очереди за нами сидели пантуфель и пантуфель-младший, на вид и по повадкам - оба левые, и лежал, положив круглую голову на коротенькие лапки, гигантский английский бульдог, белый в густо насыпанных чёрных горохах, что тебе уроненная на пол штука шёлка. увидев вздыбившегося в приступе национализма реджинальда фардарриховича, приподнял одну бровь - о, терьер, говорил его взгляд, ирландский. аххуеть.
**
я Андре, сказало небольшое дитя с надкусанной булкой в руке, это - ткнуло пальцем в улыбчивого младенца в коляске - Маргарида, вон то - махнуло в сторону недовольного юноши, видимо, отца, - Тьягу. покрутило головой в поисках, кого бы мне ещё представить, хозяйски похлопало рукой по коляскиному боку - а это - коляска!
**
белую лебедь выпустили из неволи, но муж её не принял. иди, сказал, туда, где шлялась неделю, и ушёл к уткам, в самую середину стада, а бедняжка по каналам и арычкам уплыла в маленькую заводь и там красиво тосковала на фоне рукотворного островка, а к уткам не ходила, и утки на неё косились с опаской.
вот видишь, сказала мама, у ней завышенная самооценка и социальные ожидания. так она и будет тут всегда одна.
на следующий день вместо лебеди в заводи плавала маленькая серая уточка, такая же унылая, но куда менее картинная.
это что же, спросила я, лебедь пересмотрела своё поведение и решила стать проще?
в эту минуту к уточке с громким криком радости кинулись три селезня и ещё двое изо всех сил спешили к ней по каналам и арычкам.
ну, да, голосом телевизионного натуралиста сказала мама, - и к ней немедленно потянулись люди.
я так и думала, добавила она секунду спустя, поморщившись. лучше бы она этого не делала.
я посмотрела на заводь - селезни добежали до уточки и теперь пытались любить её всей группой, как это у них, простых пацанов, принято. уточка им не препятствовала, судя по её виду, она была в обмороке, несмотря на отсутствие социальных ожиданий.
**
в ветеринарной клинике в очереди за нами сидели пантуфель и пантуфель-младший, на вид и по повадкам - оба левые, и лежал, положив круглую голову на коротенькие лапки, гигантский английский бульдог, белый в густо насыпанных чёрных горохах, что тебе уроненная на пол штука шёлка. увидев вздыбившегося в приступе национализма реджинальда фардарриховича, приподнял одну бровь - о, терьер, говорил его взгляд, ирландский. аххуеть.
